Люди часто не слышат самих себя и свои истинные потребности, и тогда ими движет нечто искаженное изнутри. Поскольку мы постоянно друг с другом взаимодействуем, это не может не отражаться на наших отношениях. Это "нечто" отражается в наших отношениях.

Когда мы живем со своим подлинным внутренним миром, он крепок. Мы можем опираться на себя и двигаться вперед. А когда искажен, он хрупкий и неустойчивый, тогда любые жизненные повороты и изменения рискуют обернуться для нас раздраем. 

И тогда мы нуждаемся в другом человеке, чтобы он помогал сохранить хоть какое-то внутреннее постоянство, пусть и не подлинное. Или сторонимся другого, потому что он может стать причиной внутреннего разлада. Именно поэтому многие из нас предпочитают избегать контактов и собственного предъявления. Так или иначе, человек не перестает испытывать глубинную душевную боль. Глубинная она потому, что зачастую человек не очень понимает, что на самом деле с ним происходит, и не чувствует ее. Внутри отношений искажения, вызванные глубинной болью, проявляются в неадекватных представлениях о другом, о себе, о том, каким я должен быть для другого, каким мне нельзя быть для себя и для других, и подобного.  

За этой болью стоит неясный конфликт между знакомыми представлениями о себе и опытом переживания себя, который никогда не был узнан и понят.

Этот конфликт ведет человека к непонятным ему внутренним динамикам, которые движут им и его поведением. Эти динамики – мой внутренний процесс, не слыша который прозрачно и правдиво, человек может испытывать различные состояния и даже симптомы, иметь хрупкую самоценность или не чувствовать себя на своем месте. Он может однозначно осознавать это или смутно чувствовать, что что-то не так, а может даже не догадываться об этом в силу отстроенных для этого защит. Он не может быть собой и жить в согласии с собой, а зачастую – и с другими. 

Мы ежедневно сталкиваемся с этим в повседневной жизни, когда не можем найти общий язык друг с другом. После разговора с партнером чувствуем беспомощность и безвыходность. После ссоры с другом, он уходит и больше не идет на контакт. Родители говорят что-то, и мы чувствуем апатию и угнетенность. Мы не можем понять, почему наш ребенок с нами груб. Через коммуникацию мы и привносим себя в отношения. 

Когда такое происходит внутри семьи, в психологии это называется дисфункциональной семьей. Члены семьи испытывают страх быть оставленными, не способны ясно и прямо выражать свои мысли, жить в согласии со своими собственными желаниями, переполнены требованиями. Они скрывают свои чувства, зачастую и от самих себя. Будучи сфокусированными на отношениях и на сложившемся порядке, они не обращаются к самим себе и используют партнера, чтобы так и не встретиться с собой. Их партнер – продолжение самого себя, а не индивидуальность. 

в мире дисфункциональной семьи не существует ценности быть индивидуальностью (Сатир В.). 

В такой семье границы размыты и не ощущаются, каждый может в них вторгаться и не замечать этого. Словами может транслироваться понимание и уважение к личности другого, но одновременно мы встречаемся с полным игнорированием этого. Члены семьи перетягивают одеяло, они соглашаются с партнером, но тут же снова разворачивают все внимание на себя. Зачастую, есть тот, кто обладает большей властью и тот, кто в большей степени подчиняется. В коммуникации мы часто можем наблюдать обесценивание и разного рода манипуляции, в таких семьях мы сталкиваемся с переживанием токсичного стыда и вины.

Разногласия в дисфункциональной паре разворачиваются и на скрытом уровне: супруги маскируют свои претензии и просьбы, и поэтому коммуникация приобретает неясную форму и многозначительный смысл. Сообщения адресуются в пустоту, будто нет получателя сообщения, или, наоборот, – адресованы, но нет самого сообщения, хотя отправитель думает, что оно есть. Непроговоренность, уклончивость в сообщениях, игнорирование, уход из контакта, согласие с тем, с чем не согласен, скрываемое разочарование, невозможность услышать и принять услышанное, натиск и эскалация, противоречивость – лишь некоторые стороны проявления искаженной коммуникации. Неосознанно, но они транслируют свои сложные отношения с самим собой, а партнер, в свою очередь, включаясь в это, привносит свое, делая коммуникацию все более искаженной, а отношения все более ненадежными. Зачастую получается замкнутый круг, в котором каждый, обеспечивая что-то для другого – самооценку, безопасность, смысл, – несет на себе некую роль, которая не дает проявиться себе настоящим.

 *** 

В таких семьях отношения с маленькими детьми ведут к противоречиям и искажениям внутри самого ребенка: его мышления, привязанности, представлений о себе. Он интериоризирует родительские конфликты и требования, постепенно подменяя свое собственное Я. Развитие ребенка устроено таким образом, что он не может понять свои чувства и потребности без помощи взрослого. Если родитель воспринимает их через свою призму и нагружает своими личными желаниями, ребенок, будучи не способным себя узнать и понять самостоятельно, оказывается в очень уязвимом положении. Наслаиваясь и переплетаясь, такие искажения могут иметь большой удельный вес и постепенно вести к тяжелым последствиям. Его внутренний мир может стать подобным пустоте, хаосу или, наоборот, создать слишком жесткую прямолинейную и ограниченную структуру. Потеряв свою природную целостность, с возрастом он будет лишь отдаляться от себя, теряя доступ к своим чувствам. Это напрямую влияет на самоуважение, способность строить отношения и свою жизнь.

Отношения окружают нас, мы влияем на них, а они создают нас. 

Мы с детства пропитываемся отношениями, затем они начинают жить и внутри нас самих. Именно поэтому работает психотерапия. Она основана на особых отношениях между терапевтом и клиентом, внутри которых человеку становится доступным переживание самого себя. То, как клиент строит отношения и обходится с самим собой, подсказывает нам, что происходит внутри него на самом деле.

 Как бы ни был организован наш внутренний мир и какой бы ни была наша готовность иметь с ним дело, всегда можно "оттолкнуться" от отношений. 

Мы не способны полностью увидеть свои искажения самостоятельно, в этом заключена их суть, поэтому ключевое значение имеет подлинность другого, контакт с которой не даст блуждать в порочном круге взаимных заблуждений и позволит проявиться своей аутентичности. Но если мы будем стремиться удерживать фокус на том, чтобы коммуникация с другим была "чистой", все менее обремененной искажениями, и на том, что со мной происходит в этот момент на самом деле, чего я хочу, – все это будет возвращать меня к себе и делать меня более правдивым и гармоничным. Без этого невозможна подлинная близость с другими людьми.