Несмотря на то, что понимание диагноза напрямую связано с процессом диагностики, между этими понятиями лично я нахожу большую методологическую и мировоззренческую разницу, а порой, – и целый гуманистический разрыв.

Диагноз из медицинской классификации, навешивая ярлык, представляет собой нахождение человека в довольно узком пространстве, цель которого – обслуживать исследовательские, фармакологические, страховые и классификационные задачи. В нем ищутся способы к обобщению, как если бы, самым важным были сами классификации. Весь этот процесс, хоть и углублялся с годами, передвигаясь от синдромов к нозологии, от био-психо-социальной модели к категориальным принципам, и наоборот, до сих пор сталкивается с разными сложностями. Критерии подобны диагнозу своей ригидностью, не говоря об их упрощении. Мы не говорим о феноменах, мы говорим лишь о том, что одни и те же феномены встречаются. Тем не менее, это хороший процесс, в нем есть динамика и готовность к изменениям. Диагностику можно понимать как процесс постановки диагноза, в этом смысле речь не идет о понимании внутреннего мира пациента. 

ДИАГНОСТИЧЕСКИЕ КРИТЕРИИ НЕДОСТАТОЧНО СПЕЦИФИЧНЫ, КОМОРБИДНЫ, ДАЛЕКО НЕ ВСЕГДА УСПЕШНО ДИФФЕРЕНЦИРУЮТ РАЗНЫЕ СИМПТОМЫ И ДАЖЕ СИНДРОМЫ, ЧТО СНИЖАЕТ ЦЕННОСТЬ КЛАССИФИКАЦИОННЫХ МОДЕЛЕЙ, НЕ ГОВОРЯ О ТОМ, ЧТО ОНИ ИМЕЮТ МАЛО ОБЩЕГО С ТЕРАПЕВТИЧЕСКИМИ РЕШЕНИЯМИ.

Диагностика в психотерапевтическом значимом смысле – это процесс исследования, направленный на все большее понимание клиента, и в этом ключе она является благодатным и необходимым направлением в работе с клиентами. Об этом можно было сказать таким выражением: диагностика в психиатрической традиции является хорошим делом до тех пор, пока не превращается в диагноз.

Многомерные представления о состояниях, встраивающиеся в классификации, являются, на мой взгляд, хорошей примиряющей тенденцией, разворачивающейся в сторону психотерапевтической практики. Этому содействуют привнесение дополнительных осей или, например, психоаналитические идеи о рассматривании континуального подхода к тяжести психических состояний, а так же выделение пограничного спектра. Очевидно, что диагноз ставит перед собой совсем иные цели, нежели то, что нужно самому клиенту и терапевту, а их отношения в этом случае упраздняются. Хотя, на мой взгляд, 

право на суждение о том, что происходит с клиентом, кроме него самого, остается только за психотерапевтом, который состоит с ним в длительных отношениях. В то же время, это наделяет терапевта ответственностью в том, чтобы быть хорошим клиницистом, т.к. это напрямую связано с выстраиванием терапевтических стратегий, пониманием рисков и прогнозов. 

Дело в том, что психотерапия живет в пространстве отношений между клиентом и психотерапевтом. Эти отношения пропитаны эмпатией и принятием со стороны терапевта. Это не просто комфортные для клиента условия, это необходимые условия для изменений, а значит, знание о специфических нарушениях важны, чтобы он сохранял такую позицию. Представим, один человек не видит никакой точки зрения, кроме своей, и, защищая ее, может проявиться агрессивно или надменно, обесценивая все вокруг. Другой человек в аналогичной ситуации может испытать такой интенсивный стыд, что откажется от своих слов. Более того, каждый из них может быть настолько захвачен своими чувствами, что захочет уйти. Терапевту будет сложно сохранить эмпатию и принятие к клиенту, если он не будет понимать, почему он так себя ведет, что происходит в этот момент внутри него. Гипотезы, которые терапевт выстраивает совместно с клиентом, помогают продвигаться в понимании внутреннего мира клиента, и это помогает ему все больше понимать самого себя. Особенности клиента подсказывают терапевту в том, как клиент может строить отношения, как он обходится с собой, к чему восприимчив и чем движим. То же самое можно говорить и о специфических нарушениях,  из которых "сотканы" диагнозы – они могут быть непонятны человеку, который не переживал подобного в собственном опыте, терапевт же, зная о них, лучше понимает клиента и способен, благодаря этому, с принятием  отнестись к опыту клиента, который стоит за этими проявлениями или поведением, тем самым давая клиенту самому соприкоснуться с этим опытом переживания себя.